Давно витало что-то в атмосфере,
И коллектив прогнозами бурлил….
В одном театре Моцарт и Сальери.
Служили Мельпомене, как могли.
Один талантлив был, но и упорен,
И звание Народного имел,
Другой удачлив жутко был и вскоре
От легких денег малость обнаглел.
Вторым был Моцарт, плодовит, но вздорен,
Он верил, как дурак, любой брехне,
Он был женат, но так и не устроил
Спокойной жизни любящей жене.
Шла жизнь у них не шатко и не валко,
Но вдруг – да закусила удила:
Раз Моцарту какая-то гадалка
Чего-то там про яды наплела.
Другой бы позабыл, едва услышав,
И с головой – в секреты ремесла,
А у него не выдержала крыша
И медленно к запоям поползла.
Любимец муз, партеров и галёрок,
И даже режиссеров, говорят,
Купил портвейна за пятнадцать сорок
И принял в одиночку этот яд.
Он выпил - и решил: бороться надо,
Других альтернатив, как видно, нет:
Боимся яда — привыкаем к яду!
...И - закупил ещё на десять лет!.
Он так решил: попробую вначале,
И вот пошел за кутежом кутёж.
Жена, конечно, плакала ночами,
Но Моцарт знал: таланта не пропьёшь.
Он пил до сбоя пульса, до потери,
Когда уже не лечат доктора
Он знал, что пьянство – грех, но только верил,
Что может бросить хоть позавчера.
Ну ладно, хочешь – выпил, да и точка.
Ведь музыкант, ведь профессионал!
Но Моцарт пил, подлюка, в одиночку
И заполночь по клавишам стучал.
Он пел в ночи, ругался по-матросски
И слал всех по скрипичному ключу.
(Но он хоть только пил, а вот Чайковский…
Ну ладно, про Чайковского молчу!)
Он мог задвинуть посреди недели,
Ну ладно бы – фалернского бокал,
Но Моцарт пил лишь то, что подешевле,
И к яду постепенно привыкал.
Его ценили! Ждали возвращенья!
Возились с этим грёбанным козлом!
…Но как-то раз Сальери от волненья
Забыл платок сопливый под столом.
Хозяйка - от тоски не доглядела,
Сальери – от расстройства не взглянул.
Он так, зашел к коллеге между делом,
Чтоб поддержать евонную жену.
Сам Моцарт был в тот день в горизонтали
Всё пропустил, но, черт его дери -
Нашлись соседи, мигом нашептали
Мол, гости ходят! За женой смотри!
Нетрезвый Моцарт, зарыдал картинно,
И семечек ведро нашелушил,
И загримировался гуталином,
И в ревности Сальери придушил.
На кладбище - такая мизансцена:
Рояль в кустах, жалейки, скрипачи,
Вздыхал Шекспир, рыдала Мельпомена
И мы с тобой минуту помолчим.
…Уж кто кому завидовал – не знаю,
Порой вопрос – на пару оплеух,
Но так вот в жизни мы порой теряем
Людей из-за сопливых подтирух.